diemawars

Германия, Франкфуртский международный аэропорт, 7 января 2003 года. Рейс
на Москву, стою упакованный по полной русской программе - полушубок,
толстая бобровая шапка, зимние ботинки в толпе таких же упакованых
соотечественников. Среди нас двое по немецкой погоде (плюс пять, солнце)
одетых молодых немцев в легоньких кожаных курточках на рубашку с
коротким рукавом. Все на них смотрят и улыбаются. Обращаюсь к ним на
немецком:
- Эй, ребята, вы что, не знаете, что в Москве минус 30?
- Да мы в Москве не задерживаемся, мы дальше летим.
- А куда? В Сочи?
- Да нет, в Ярославль.
- Так Ярославль находится к северо-востоку от Москвы, там еще холоднее.
- Да? - искреннее удивление на лице, достают мобилу и звонят русским
коллегам в Россию. Получив прогноз погоды на неделю смущенно просят у
этих коллег где-нибудь достать для них теплой одежды. Поникшим взглядом
оглядывают очередь. Стоящий за ними русский дедуля в дубленке:
- Мда, смотри-ка. Ни дать не взять - немцы под Москвой! Ничему вас сорок
первый год не научил…

В детстве, когда у нас собиралось много гостей, я любил незаметно добавить в чай ма-а-аленькую капельку йода. Цвет и вкус чая от этого не меняются, но если обмакнуть в него булку, то она окрашивается в пронзительно-синий цвет. На детей за взрослым столом ведь обращают мало внимания. Вот так сидишь, макаешь булку, откусываешь, отхлёбываешь… Постепенно все разговоры прекращаются, больше никто ничего не ест и не разговаривает - все с ужасом смотрят…

Историю про свою подружку-однокурсницу рассказала мне младшая сестра,
когда училась на втором курсе. Пребывал я тогда в легком беспричинном
депресняке (типа: квартирка маленькая, зарплату бы побольше, суп жидкий,
жемчуг, опять же, мелкий). Рассказала – и вылечила. Может, еще поможет
кому-нибудь.
"Живет в трехкомнатной квартире обычная советская семья: папа, мама,
мальчик, девочка, бабушка в начальной стадии маразма и
восточно-европейская овчарка. Папа с мамой работают, дочь в институте,
сын школу заканчивает, бабушка, маразмируя, смотрит передачи про
Горбачева, кобель выгуливает мальчика. Все тихо, мирно.
Как-то, тихим осенним вечером, возвращается мальчик с прогулки, а рядом
с ним милая девочка-ровесница. "У нас любовь, друг без друга никак,
будем жить вместе". У девочки тоже в-е овчарка. Довыгуливались.
И что? Сын – родная кровь, не выгонишь же!
И живут в трехкомнатной квартире: папа, мама, мальчик, девочка, девочка
мальчика, бабушка в начальной стадии маразма и две в-е овчарки.
Как-то, тихим осенним вечером, раздается звонок в дверь. На пороге пять
детей мал-мала меньше. Девочка-то, оказывается, не березкой во поле
росла. Папа-мама есть, пять младших братьев и сестер. Папа – запойный.
Как белочка посетит, начинает семейство гонять. Куда детям? Правильно, к
старшенькой.
И что? Не звери же – детей с порога выгонять!
И живут в трехкомнатной квартире: папа, мама, мальчик, девочка, девочка
мальчика, бабушка в начальной стадии маразма, две в-е овчарки и пять
приходяще-уходящих детей.
А девочка славная оказалась – милая, скромная, вежливая, по хозяйству,
опять же.
У нее, оказывается, бабушка еще есть. Живет одна, маразм крепчает.
Девочка навещает ее постоянно: прибрать, приготовить чего. Я же говорю –
хорошая девочка.
Приходит однажды девочка к бабушке, а та лежит на полу в кухне,
говорит: три дня как упала, встать не могу, все бросили, воды подать
некому. Правда, там, где упала, одеялко удачно постелено и валенок
какой-то под голову подвернулся. Скорая бабушку забирает.
Через пару дней, тихим осенним вечером, раздается телефонный звонок в
знакомой нам квартире. Это из больницы. Забирайте вашу бабулю. Она
здорова. Маразм у нее. Жить одной нельзя (газ, электричество, вода,
погулять выйдет – не вернется).
И что? Не звери же!
И живут в трехкомнатной квартире: папа, мама, мальчик, девочка, девочка
мальчика, бабушка в начальной стадии маразма, бабушка в конечной стадии
маразма, две в-е овчарки и пять приходяще-уходящих детей.
Вчера девочка сказала, что она беременна, а ее сука собирается
щениться.
Жизнь, говоришь, не задалась? Горя вы не знаете!"

- Я Алексей, и я алкоголик, я пью водку.
- Я Анатолий, и я алкоголик, я пью виски с колой.
- Я Сергей, и я бармен. Заказ принял.

РЕСНИЧКА
Ехал сейчас в 17-й маршрутке, и там была такая… Лет 19-20, не больше, уставшая, злая, промокшая, с измученным учебой и, наверно, какими-то личными драмами лицом. Тяжелый фиолетовый рюкзак за спиной, мятая кенгурушка явно не по погоде, на голове черт-те что, да еще вдобавок ко всему темные круги под большими ненакрашенными глазами. Выражение лица у девушки поминутно менялось: то становилось злобно-сосредоточенным, то как-то раскисало и молодело лет сразу на 15, и казалось, что она сейчас расплачется. На щеке у девушки лежала ресничка – длинная такая, ярко-черная, хоть и ненакрашенная. Минут 10 наблюдал я за этой ресничкой. Подойти к девушки и спросить, на каком глазу ресница? Стряхнуть её самому? А это удобно? Ничего не говорить, будто не заметил?
Большие карие несчастные глаза. Мокрая кенгуруха. Черт-те что на голове.
Растолкав вокруг здоровенных парней и баб с сумками, приблизился к девушке и, чуть склонившись, прошептал ей на ухо:
– На каком глазу ресница?
Девушка недоуменно и как-то сердито посмотрела на меня. «На каком глазу?» – настойчиво повторил я. Внезапно лицо у девушки стало таким детски-доверчивым, и она ответила тоже шепотом: «На правом».
– Угадала, загадывай желание! – улыбнулся я и, едва коснувшись ее молодого личика, снял ресничку. А потом выдохнул и утонул в автобусной толпе, тем более что была моя остановка.

Режиссер: Вениамин Дорман
В ролях: Георгий Жженов, Ростислав Плятт, Николай Граббе, Ефим Копелян, Николай Прокопович, Жанна Болотова, Ээве Киви, Элеонора Шашкова, Михаил Ножкин, Андрей Вертоградов

Психологический детектив, продолжение фильма «Ошибка резидента». Советские контрразведчики решают не прекращать «игру» с противником и используют помощь перевербованного шпиона Тульева, находящегося в заключении. В западный разведцентр вновь идут шифровки за подписью «Надежда»…

Автомобилистам на заметку

Тут вот многие пишут о находчивости наших за "бугром", есть такой
случай и в моей памяти. Поделюсь.
Дело было, когда из за "бугра" машины начали возить. У нас этим
занимались в основном морячки, которые на своих судах в Японию шныряли.
Сначала-то японцы свои машины за бесплатно отдавали, а потом поняли,
что спрос огромный, торговаться начали. Но суть не в этом.
Четверо моих знакомых прикупили на Хоккайдо неплохую машинешку за
35 000 йен, дорого или дешево, посчитайте сами. Ну, едут в порт, чувствуют
машину повело. Тормознули, заднее правое на ободе. В России они бы и так
доехали, а здесь за порчу асфальта им бы и пароход пришлось продать. В
багажнике шаром покати. Даже "таблетки" обязательной нет. Правда, есть
домкрат и ключ-балонник. А, еще рядом есть магазин авто-запчастей. Они
туда. Запаски есть, но стоят 65 000 йен. Мужики сидят курят,
прикидывают, что лучше, вернуться и купить еще одну машину, или
отремонтировать эту. Решают ремонтировать, потому, что денег маловато и
жалко.
Сняли колесо, начинают бортировать. Потихоньку собирается народ. Японцы
они ведь уже давно не видели, что колеса можно прямо на улице самим
делать. Для них это как для нас ремонт космического корабля во дворе.
Какая-то супер-машина рядом с ними остановилась, вылез с нее японец в
галстуке и при сюртуке, тоже смотрит. В общем, народ ликует от
бесплатного шоу. Ну, мужики все же разбортировали, при помощи ключа и
найденных во дворе полосок металла. Получили заслуженные аплодисменты,
сидят думают чем клеить. Опять же в магазине запчастей все есть, но
очень дорого. Один бежит к киоску с сигаретами и всякой ерундой.
Приносит презерватив и клей, типа нашего "Момента". В несколько раз
сложенный презерватив, промазанный клеем, вместо латки подходит. Через
минуту опять заслуженные аплодисменты. Но встает вопрос, чем качать,
пробовали ртом - ни хрена не получается. И тут Славика как осенило. Уж
не знаю, что на него подействовало, может просто гений, а может, что в
памяти всплыло. Но побежал он в магазин, но не в авто-запчасти, а
продуктовый. Вернулся с пачкой соды и бутылкой уксуса. Когда он соду
через выкрученный ниппель засыпал, народ замер и сомкнулся плотным
кольцом, а японец с богатой машины аж шею вытянул и рот приоткрыл. Но
Славик на такие мелочи внимания не обращал, соду засыпал, колесо
покрутил, чтобы равномерно распределилось и давай туда уксус лить.
Вылил, ниппель закрутил, колесо крутанул, тут-то процесс и пошел. Через
минуту, стало твердое как камень. Мужики в салон, торопятся, боятся,
что взорвется ненароком, а японец-крутой им свою визитку сует и лапочет
что-то по своему. Славика за рукав тянет. Ну, тот отбрыкивается, в
машину и погнали. В порт прилетели, колесо держит, ну и слава богу.
Следом за ними чумной японец притащился, опять Славу за руку тянет, тут
уж мужики за переводчиком сбегали. Переводчик судовой, по-японски
слабовато, но понял, что японец этот, директор какого-то
конструкторского бюро, и он Славу за неординарность мышления к себе на
работу приглашает. Деньги обещает огромные.
Не будь Слава патриотом российским, может зарабатывал бы сейчас в
валюте, а так только визитка и осталась.

Режиссер: Акира Куросава
В ролях: Мартин Скорсезе, Тисю Рю, Хисаси Игава, Мицуко Байсё, Акира Тэрао, Миеко Харада, Тошие Негиши, Масаюки Юи, Мицунори Исаки

Восемь новелл, связанных лишь тем, что они являются «снами» режиссёра. Среди них рассказ о том, как молодой Куросава попадает в картину Винсента Ван Гога и встречается там с самим автором. Также рассказы о жертвах Второй мировой и об апокалептических картинах ядерной войн. В одной из новелл, повествующей о лисьей свадьбе, домик, на фоне которого стоит герой — маленький мальчик, является воспоминанием Куросавы о доме, в котором он жил в детстве. Весь фильм во многом автобиографичен.

Проект со скандальным названием «Желтороссия» сейчас почти забыт. А вот
в 1890-е он владел умами всего российского кабинета министров. Это был
настоящий дранг нах остен - вероятно потому, что добрую половину
кабинета составляли обрусевшие немцы. Не то что перспективы проекта, а
сама реальность была радужной – император Кореи полтора года жил в
российском посольстве, всеми корейскими финансами управлял средней руки
питерский чиновник, и даже корейские воны чеканились в России. С Китаем
было ещё проще – небольшой русско-английский отряд с целым букетом
других европейских наций штурмом взял Пекин, и никто не собирался его
оттуда выгонять. Манчжурия была практически наша, южнее неё огромную
территорию арендовали немцы, по реке Янцзы на всём её протяжении
курсировали торговые и военные английские суда, а владевшие Индокитаем
французы напирали с юга. В общем, надо было торопиться, пока всё не
разобрали. В самый разгар этой империалистической лихорадки министр
финансов граф Витте подал императору короткую служебную записку.

Записки Витте пользовались в царской семье особенной репутацией. Самой
первой из них он мог предотвратить крушение царского поезда - если бы
его хоть кто-нибудь тогда послушал. С тех пор его слушали внимательно.
Прочитав записку, Николай II свернул российскую деятельность в Корее,
перестал кошмарить Китай и направил огромные средства, сопоставимые со
всем золотым запасом империи, на освоение Приморского края и на
строительство несокрушимой владивостокской крепости.

Как и во всём, что делал злосчастный последний российский император, его
решение оказалось половинчатым – не дослушав мудрого графа, он продолжал
по мелочи дразнить японцев в Корее и держаться за уже арендованный
Порт-Артур, накликав катастрофу 1905-го года. Но Приморье всё-таки
осталось нашим, потому что там появилось русское население. А записка
Витте заканчивалась так: «Я с трудом представляю себе появление в
Российской Империи трёхсот миллионов новых подданных, имеющих иной язык
и вероисповедание. Но дело даже не в этом. Присоединение Китая к России
со временем неизбежно будет означать присоединение России к Китаю».

Книга фотографа Тони Фоухсе «Live Through This» начинается с диалога, в котором автор прямо спрашивает Стефани Макдональд (Stephanie MacDonald), молодую наркоманку, чью реабилитацию он документировал: «Вы знаете, как это должно было закончиться? Вы должны были умереть».


Сохранить



 




Позже Фоухсе написал: «Мы начали эту вещь, Стефани и я, как два человека, которые просто чего-то хотели друг от друга. Она хотела, чтобы ей помогли очиститься, а я хотел сделать ее фотографии. В конце концов, мы сблизились».
Тони Фоухсе – фотограф из Оттавы, Канада. Он изначально был нацелен на съемку портретов наркоманов в центре Оттавы.
Он говорит: «Я не считаю себя фотожурналистом, так как все, что я делаю, носит опосредованный характер. Все мои действия происходят в сотрудничестве с объектом съемки». Говоря о фотографировании наркозависимых людей, он отмечает: «Вы можете видеть, как они меняются, когда я их фотографирую. Их лица отражают то, что они хотели бы, показать внешнему миру».
Название «User», которое он выбрал для серии портретов, ссылается не только на зависимость, которую он документирует, но и на отношения между фотографом и объектом. «Когда я спрашиваю человека, могу ли я его сфотографировать, то в подтексте звучит «позволите ли вы мне переосмыслить или интерпретировать вас иначе, представить вас или исказить?» Поэтому изначально должна быть определенная степень доверия».
В отличие от уличных портретов «User» в книге «Live Through This» документируется попытка одного человека исправить свою жизнь. Этот рассказ в наркомании стал символом боли и надежды на выздоровление.
В истории фотожурналистики уже были и другие, ставшие классическими, изображения наркоманов, например, «Джон и Карен, двое погибших от героина» Билла Эпприджа (Bill Eppridge), опубликованного в журнале LIFE в 1965 году. Еще сборник Ларри Кларка (Larry Clark) «Талса» (1971 г), в котором фотограф собрал портреты своих наркозависимых приятелей, из которых формируется острая картина потерянной американской молодежи.






«Live Through This» это совместный проект.
Фоухсе впервые встретил Стефани в июне 2010 года.
«Я сфотографировал ее, может быть, три или четыре раза в течение нескольких недель, а затем, в конце концов, выпалил: «Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы помочь?» Она попросила меня, чтобы я помог ей добраться в реабилитационную клинику, а остальное уже история».
Прежде чем она успела приступить к реабилитации, у нее обнаружили абсцесс мозга (возникший в результате инъекций), который требовал срочного хирургического вмешательства. Без операции на головном мозге исход был бы фатальным.
Фоухсе рассказывает: «После операции она позвонила мне и сказала, что хотела бы вернуться домой. Я спросил, где ее дом, и она сказала: «Ваш дом»».
Стефани переехала в дом фотографа, где он проживал со своей женой и двумя собаками, чтобы отказаться от героина и начать реабилитацию.
«Было всего два места, куда она могла пойти: к своим дилерам или на улицу, где умерла бы», - говорит фотограф. «Так что по большому счету это от нас не зависело. Мы должны были сделать это, хотим мы того или нет». Стефани жила с парой почти год и в процессе восстановления работала с Фоухсе над созданием фотографий.




Книга «Live Through This» выглядит очень просто и скромно в белой обложке без фото. В ней раскрывается история молодой женщины, на обдумывание которой большинство людей предпочли бы даже не тратить время. Но с каждой страницей зритель сталкивается с унижающий жестокой зависимостью. Израненное человеческое тело тяготится болью.
Фоухсе говорит что девяносто процентов работы они проделали совместно. Снимки имеют хронологическую упорядоченность.
В книге никого больше нет кроме Стефани.
«Мы были в этом маленьком коконе», - говорит фотограф о работе над книгой. «Внешний мир был исключен».
Краткий очерк с текстом Стефани вложен в карман задней части книги, наряду с ее недавним снимком в новом собственном доме. Она выглядит мирной и здоровой. Бывшая наркозависимая женщина пишет о своей борьбе и очищении. У нее все еще нет уверенности в будущем, но Стефани в состоянии открыто посмотреть на свое прошлое.
Она пишет: «Я знаю, что это неправильно, но я немного скучаю по тем временам. Теперь, когда все кончено и я чиста, по крайней мере, я могу сказать, что со мной случилось».
Тони Фоухсе – фотограф, проживающий в Оттаве, Канада. «Live Through This» издается Straylight Press.

1. В тот день я познакомился со Стефани, Оттава, 15 июня 2010 года. (Тони Фоухсе)

2. В комнате Стефани, Оттава, ноябрь 2010 года. (Тони Фоухсе)

3. Стефани с инъекцией героина, Оттава, 11 ноября 2010 года. (Тони Фоухсе)


4. В моем доме, Оттава, 2 декабря 2010 года. (Тони Фоухсе)

5. Стефани в своей комнате, Оттава, 12 января 2011 года. (Тони Фоухсе)

6. Зеркало, Оттава, 22 января 2011 года. (Тони Фоухсе)

7. Записка, Оттава, февраль 2011 года. (Тони Фоухсе)

8. Героин. В моем доме, Оттава, 11 марта 2011 года. (Тони Фоухсе)

9. В подвале, Оттава, 15 марта 2011 года. (Тони Фоухсе)

10. Стефани с головной болью, Оттава, 2011 год. (Тони Фоухсе)

11. Ожидание в аварийной службе, Оттава, 22 марта 2011 года. (Тони Фоухсе)

12. Стефани, Оттава, 30 марта 2011 года. (Тони Фоухсе)

13. Записка, Оттава, апрель 2011 года. (Тони Фоухсе)

14. Расчесывание волос, мой дом, Оттава, 1 апреля 2011 года. (Тони Фоухсе)

15. Курение крэка, мой дом, Оттава, 2 апреля 2011 года. (Тони Фоухсе)

16. После душа, мой дом, Оттава, 12 апреля 2011 года. (Тони Фоухсе)

17. Место операции, Оттава, 13 апреля 2011 года. (Тони Фоухсе)

18. Записка, Оттава, 14 апреля 2011 года. (Тони Фоухсе)

19. Дом, в котором Стефани выросла, Нью-Глазго, Канада, 19 июня 2011 года. (Тони Фоухсе)

20. Мелмерби-Бич, Нью-Глазго, Канада, 20 апреля 2011 года. (Тони Фоухсе)

21. Место операции три месяца спустя, Нью-Глазго, Канада, 21 июня 2011 года. (Тони Фоухсе)

22. Приготовления перед выходом, Нью-Глазго, Канада, 21 июня 2011 года. (Тони Фоухсе)

23. Стефани в своей комнате, Нью-Глазго, Канада, 23 июня 2011 года. (Тони Фоухсе)

24. Оригинальное изображение, которое поставляется с книгой. (Тони Фоухсе)
Стеф через год, Tata Inn, Нью-Глазго, 12 июля 2012 года.
 
Подготовлено по материалам: lightbox.time.com


31 июля, 2013

Снег. Перевёрнутая машина в кювете. Улыбающаяся девушка с комментарием «Это я за 15 минут до пиздюлей…»

- Чо, самый умный, что ли?!
- Да.

Мой племянник Гарик (непонятно каким образом оказавшийся наконец в пятом
классе) - удивительная смесь лени и трудолюбия. Стойкая репутация
вундеркинда пополам с детской непосредственностью и шалостями. Поэтому
пока еще недолгий жизненый путь этого карапуза усеян упавшими в обморок
учительницами, выпавшими в осадок тренерами и моими разборками с
родителями его сверстников.

Хотя сам я нередко завидую его почти фотографической памяти.

Недавно я купил для него книгу: “Русские пословицы и поговорки”.
Все-таки парень учится в русской школе. Да и надо же хоть чем-то перебить
его манию к цитатам из идиотских американских боевиков в дурном переводе…

Зря я это сделал, однако…

Вечер. Весна. Сидим всей семьей. Пьем чай. Взрослые, естественно,
обсуждают итоги недавних президентских выборов в Армении. Дед,
хронический оппозиционер, вовсю ругает действующего президента. Наконец
я не выдерживаю и говорю:
- Слышь, дед. Тебе не угодишь. Бьюсь об заклад: если бы победил твой
кандидат, то ровно через год ты крыл бы его точно такими же словами…
Вдруг слышим:
- Вольно псу и на владыку брехать.
- Чтооооо????????
Конечно же, это Гарик. Лицо у него, заметьте - ангельское. Говорю:
- Гарик, как тебе не стыдно?!
- Жены стыдиться - детей не видать.
- Гарик, я не уверен, что ты понимаешь смысл этих фраз. Поэтому -
заткнись, пожалуйста.
- Ха! Тоже мне - землемер по винной части. Постригся кот, посхимился кот
- а все тот же кот.
- ??????? Гарик, в угол!!!
- Ничего, на каждого Макара найдется своя Хавронья.
- В угол!!!
- Я так и знал - язык до Киева доведет.
- В угол, я сказал. А то по шее получишь!
- Сила есть - ума не надо. На грош амуниции, на рубль - амбиции…
Щелк!!! Это я закатил щелбан любимому племяше. Гарик, сквозь слезы:
- Крепка рука у моряка…
- Вот это - другое дело. Надеюсь - ты понял, за что получил по лбу?
- Ага.
- Ну, обясни.
Гарик, почти рыдая:
- Нельзя говорить то, чего не понимаешь.
- Умница! Возьми еще печенья.
Дзынь… Это дед пытался капнуть валерьянки и выронил склянку. Гарик
сначала посмотрел торжествующе на меня, потом на деда, затем отошел от
меня метра на два, и отчеканил:
- И на старуху бывает проруха.
Бумммм!!!!! Это грохнулась со стула бабка…

С уважением,
Хачик Мартиросян